Острог на пятисаженном большаке
Автор: Михаил Баев
2-я глава книги «Вторичное открытие села Гребнева».
Перед лицом каменных твердынь гребневских дворцов и парков очень трудно поверить, что этот живой XVIII век всего лишь памятник предшествию, восходящему к XIII веку.
Науке свойственно побеждать сомнения экспериментом. Предлагаем экспериментальное путешествие
Нам важен не один маршрут. Было бы легче уяснить его по прилагаемым картам 1, но необходима вся его внушительная картина, новый фон к селу Гребнево.
Как большая Стромынская дорога сохранила имя в московской улице Стромынке, Хомутовка сохранилась в виде одноименного тупика на Садовой Черногрязской. Не будем искать ее древнего маршрута среди вокзалов Комсомольской площади, в самом железнодорожном из районов Москвы.
Многие сотни гектаров заняты здесь сто лет назад крупнейшим железнодорожным хозяйством на месте былых пустырей, прудов и болот. До железнодорожного узла здесь было то, что характерно для Хомутовки глухой безлюдный маршрут.
Из пустырей и болот она ныряла в Сокольнический лес, современный парк. Нынешним Оленьим Валом выходила из леса западнее Черкизова и тут же в обход речки Сосенки, ее болот, ее Архиерейских прудов современным Открытым шоссе пряталась опять на сей раз
И на современных шоссе в острове дорожные знаки вещают: «Осторожно! Лоси!». Здесь же, в верховьях Сосенки, вещают липы о стародавнем бортничестве вполне современным жужжанием пчел. А если поднять сухой липовый сучок и понюхать содранное с него лыко, запах напомнит здесь плели рогожи.
В заповедном лесу Хомутовка труп, притом труп разъятый.
Она трижды перерезана современными коммуникациями: окружной железной дорогой, кольцевой автодорогой, водопроводным каналом Транспортной системы
В Абрамцеве дорога еле угадывается, за его околицей она начисто запахана тракторными плугами.
Но вот спасительный заповедник,
Сплошная стена смешанного леса на обочинах и кюветах лишает здесь возможности объезда. В течение веков это привело на заброшенном большаке к образованию феноменальных ухабов. Они занимают всю пятисаженную ширину большака и достигают глубины 1,5 метра. За тридцать лет, как замерло движение на этом участке, ухабы густо задерновались, грязи как ни бывало и «Москвич», приминая траву, уверенно брал их на первой скорости.
Монументальное благоустройство более 200 лет как не в уходе. Определение возраста планирования в заповеднике дело археологов. Можно ли полагать, кому из царей понадобилось ее благоустройство. Екатерина II отпадает. Эти места были ей отвратительны. Вслед за протекавшими в заповеднике ранними шашнями беспутного супруга она не строила здесь, сносила построенное ранее, заметала «грязные» следы. Елизавета? Анна? Вернее всего Петр I в период увлечения Переяславским озером. Точнее в 1691 или 1692 годах, уже после известного бегства из Измайлова к Троице (где наиболее попутной из возможных дорог была Хомутовка), т. е. уже после победы над строптивой сестрой Софьей.
В Супоневе перед нами незабываемый пример ботанической хронологии. На обочине деревенской уличной дороги стоит вяз, точнее вязище, еще точнее живой пень четырехсотлетнего дерева. На высоту шести метров поднимается узловатая старческая кора, под ней тонкий слой дерева; за ним полутораметрового диаметра дупло, открытое в небо, а по верхнему обрезу дупла шелестит листвой кольцевая шапка небольших, но свежих веток. У вяза на Супоневской обочине нам повезло на знакомство с живым ямщиком Хомутовской дороги, Иваном Андреевичем Кондратьевым.
Это наша улица, она и есть Хомутовка. На ней живем, по ней и в Москву ездили, а в Щелково и сейчас через Серково и Жегалово. Вяз стоит на живом оболдинском участке мертвой дороги.
Крестьянская память о Хомутовке бытует лишь у границ заповедника в Абрамцеве,
Как же, как же, сказали нам здесь, указывая перстом на запад. Была в лесу такая дорога, в пяти верстах за Пехоркой, за прудом. Только наши старики называли ее французской, по ней
В Щелкове Хомутовку знают плохо, сбивчиво. Путают ее маршрут, хотя маршрут этот иллюстрирует происхождение города Щелкова. Это родное дитя Хомутовской дороги. Исконное болото, истоки речушки Понырей преграждало дороге прямой выход из заповедника к Хомутовскому броду. Болото породило объезд через сельцо Соболево, исчезнувшее в Щелковской
Увы, асфальт Фряновского шоссе уводит нас от истории, от исторической географии. Предлагаем отказаться от Фряновского шоссе и следовать прямо вдоль Клязьмы по Заречной улице города Щелкова, по самой древней его части, откуда само его имя. По деревне Щелковой.
Деревни здесь и след простыл, пейзаж пригородной мещанской застройки вытесняется индустриальным. Автобаза. Мачты электропередач. Доломитовый карьер. Рудоуправление. На противоположном берегу, высоком и обрывистом, пульсирует сердце современного Щелкова. Зрелая и мощная текстильная индустрия. Пояснений не требуется. Картина ясна. Однако Заречная улица постепенно превращается в большак. Знакомый пятисаженный большак уводит нас от Клязьмы и дубравы «Гребневской горы», где уже рукой подать до цели нашего воображаемого путешествия, до Гребнева.
На подходах к Гребневу в лесу «Гребневской горы» много дуба и отдельными деревьями и целыми дубравами. Черноствольное дерево красиво сочетается здесь со светлым кобальтом клязьминских далей. Лес густеет. Дали исчезают. Подъем закончился, но путь не облегчился. Нам приходится огибать садовые участки. Они то перерезают, то налезают на большак. Преодолевая недоумение от этих огрехов планировки, выходим в поле. Новое недоумение. Большак, лесистой своей частью нацеленный на Гребнево, на усадьбу, на показавшиеся уже церкви, на блеснувшее между лесистых холмов озеро именно здесь бесследно исчез, в угодьях гребневского колхоза им. Ленина, в овсе, картофеле и ржи!
Уходит дорога направо, уходит налево. Всякие следы дороги на Гребнево отсутствуют. Ориентация большака на село строга и правильна. Въезд закрыт водами Гребневского парка, его искусственного озера.
Обратимся к прилагаемой карте. По карте в направлении, заданном большаком, преодолевая водную преграду, пересечем главную улицу села и проследуем еще тысячу двести метров безо всякой дороги, но в строго заданном направлении. Мы встретим знакомый петровский большак, пятисаженную ширину, спланированный профиль, дикие заросшие лесом кюветы.
За Гребневым Хомутовка, прорезав лес, уходит к деревне Назимихе под асфальтом Фряновского шоссе. Между Трубиным и Гребневым Хомутовка пряма, насколько может быть пряма древняя дорога. Позднейшее шоссе отвернули от прямой, послали в объезд.
За Назимихой Хомутовка ведет уже асфальтом к подлинным древностям. В 10 км от Любосивли 2 она пересекает Ворю, известный колонизационный путь
За курганами маленькая деревенька Сутоки, топонимический след суточного боя. Доказательств пока нет. Молва. Но вот на противоположной западной обочине Хомутовки у Гребнева на высшей точке водораздела вещественные следы воинского стана, а лес у стана носит старинное прозвище Шеломец, напоминая о шеломах, шлемах, древнем вооружении. На опушке леса сглаженные временем, но явные валы, рвы.
Военные отзвуки в Гребневской округе открывают
В таком окружении село на переправе приобретает в нашем представлении характер острога, укрепления, замка ключевой переправы. Наше внимание переключается на село.
Следы древнее XVIII века многочисленны и в самом Гребневе. Гребневская усадебная застройка не представляет закругленной композиции. Это не только ряд ансамблей, но и ряд зияний в промежутках. Дошедшие до нас ансамбли в стиле раннего классицизма и ампира, не производят впечатления свободно поставленных на девственном месте. Они связаны в происхождении с призрачными, давно сгнившими, но сохранившими свое место в композиции, строениями дровяного Гребнева.
Трапециевидная площадь с футбольным полем
Здесь-то угадывается одна из тех ранних боярских усадеб, которые, по словам академика М. Н. Тихомирова, «весьма отдаленно напоминали увеселительные подмосковные времена Елизаветы Петровны и Екатерины II, где большие господа отдыхали среди буколической природы, подстриженной по французской моде, или организованной на живописный английский образец».
Сквозь узоры оград такой подмосковной усадьбы рисуются бревенчатые башни и тыны древнего Гребнева.
Эстетическими и композиционными соображениями нельзя убедительно объяснить, почему северная ограда усадьбы, дойдя до церквей, отступает от прямой линии, отклоняясь к югу. Площадь перед церквами не производит впечатления закомпонованной. Она пустырь, непроизвольно, но, кстати, освободившийся
Попробуйте, приехав в Гребнево, глазомерно определить взаимоположение трех южных башенок, частично связанных сейчас зигзагообразной оградой. Вы, после некоторого труда, обнаружите, что башенки в створе стоят на одной прямой, на утраченной линии более древнего плана. Вы разделите удивление автора, испытанное при вычерчивании по натуре отсутствовавшего плана гребневского архитектурного комплекса.
Башенки старейший из сохранившихся элементов оград. Это отнюдь не древнее Гребнево, всего только ранний XVIII век, но четыре опорные точки башенок не позволяли уже уйти от вопроса о первоначальном плане усадьбы, об утраченной логике пока что непонятной усадебной композиции. И до организованного археологического обследования представлялась возможность определить в общих чертах этот план, спрятанный в неоднократных реконструкциях бесчисленных хозяев усадьбы.
К счастью, главный ориентир острога церковь достояла до XIX века. Перед 1818 3 годом в обход канонических правил была построена каменная церковь на новом месте, а старая, стоявшая поблизости, разобрана. Редкий случай! Это могли себе позволить только очень влиятельные и вплотную приближенные к Престолу и Синоду князья С. М. и А. М. Голицыны. В донесении князьям приказчик Голицына писал, что колокола «со старой колокольни сегодня сняты и в завтрашний день будут подняты на вновь выстроенную».
Место старой церкви и ее колокольни было
В результате такой локализации старая деревянная Никольская церковь занимает свое место в существующем избяном порядке, а сами избяные порядки на слегка возвышенном мысу, на суходоле, окаймленном Любосивлей и ручьями к западу от нее, оказываются далеко не новыми по возрасту. Луговина же посреди избяной обстройки мыса в условиях древнего поселения никак не объяснима. Она, несомненно, была застроена, снесенными позже дворами вотчинниковым, приказчиковым, четырьмя служними, как об этом говорит древнейшая из дошедших писцовых книг.
Упомянутые естественные водные ограждения рисующейся нам
Не искусственно ли все же созданное экспериментальным маршрутом впечатление?
Зачем быть в Гребневе острогу? Зачем быть ему на явно второстепенной дороге вглубь страны, откуда непривычно ждать врагов?
Обратимся снова к крестьянской памяти, к наиболее четким в ней историческим следам, к местным особенностям лексики, к бытующим именам.
В лесу за Гребневым известен старожилам Шалдинский дол.
Здесь на памяти их отцов и дедов еще пошаливали. Ночной езды по Хомутовке здесь избегали. Сохранились имена некоторых, кто шалил, от почти современного Чуркина, до полулегендарного благоразумного разбойника Берлюка, до утратившего в памяти старожилов
У шаливших на Хомутовке специфичные обобщительные имена: литва, татарва. Последнее бытовало еще в начале века не на одной Хомутовке, сродни отголоску ига, пословице: «Не во время гость хуже татарина». Литвой же не ругают, сколько известно, нигде это неотъемлемая особенность Хомутовки и Щелковского района.
«Литва» особенно с присовокуплением эпитета «Литва фряновская» заставляет разом навострить слух. Это уже мотив. Есть возможность искать, из какой это оперы. Но и сам по себе мотив характеризует Хомутовку. В упорной крестьянской памяти наличествует ее облик, ее слава грешная, дурная слава Хомутовки.
Это не дорога на богомолье, не по памятным местам старой России.
Острог оправдан самим характером дороги.
Строителям Гребневской усадьбы, господам XVIII века, в самом деле могла показаться зазорной связь их монументальных затей с разбойной дорогой, было лестно отвести такую дорогу от своего села.
Все это столь же естественно, сколь не обязательно для нас. Для нас Гребнево это, прежде всего, острог на столбовой дороге, древнерусская сторона.
Её возраст восстанавливается документально.
1 На картах XIX века Хомутовский тракт указан как дорога из Москвы через Абрамцево, Оболдино, Супонево к Хомутову и далее через Сабурово, Богослово, Орлово и (Воря) Богородское к старинному дворцовому селу Петровское, где перпендикулярно этой дороге проходила Троицкая дорога из уездного Богородска (старое Рогожи)
2 Такое название имеет Любосеевка в старину, по духовной грамоте
3 Каменный Никольский храм построен