Хронологически начало работы отдела 130 (ранее лаборатории 66) приходится на 30 сентября 1943 года, когда по приказу министерства во Фрязино прибыл Владимир Александрович Астрин, перед которым заместителем Комитета по радиолокации адмиралом-инженером А. И. Бергом была поставлена ясная и четкая задача: разработать конструкции и наладить производство электронно-лучевых трубок (приборами их стали называть вследствие значительной сложности на рубеже 70-80 гг.) для нужд радиолокации и систем обнаружения.
История ЭЛТ к этому времени после первых макетов инженера Карла Брауна (1897 г.) насчитывала почти полстолетия, но трубки сохранили от своей немецкой прародительницы наряду с умением обнаруживать и количественно определять сигналы различной сложности также массу нежелательных наследственных признаков: громоздкость, когда один из размеров превышал 600-700 мм; хрупкость из-за большой стеклянной колбы и непригодность для использования в мобильной аппаратуре; необходимость просмотра изображения в темном помещении, использование высоковольтного питания. В СССР довоенное производство ЭЛТ базировалось на двух основных электровакуумных заводах: «МЭЛЗе» и «Светлане», опыт которых и должен был использоваться в новом НИИ-160.
Вначале немногочисленный отдел с прибывшим инженерным пополнением в лице Н. С. Макеевой, Р. И. Шипер, О. М. Белиц сосредоточился на осциллографических ЭЛТ, предназначенных для отображения низкочастотных электрических сигналов в графической форме. Важнейшими параметрами ОЭЛТ являются чувствительность, разрешающая способность, скорость записи информации, уровень амплитудных и фазовых искажений отображенного сигнала. Основными конструктивными элементами осциллографических ЭЛТ являются устройство для формирования одного (в более поздних конструкциях нескольких) электронного пучка, вступающего во взаимодействие с системой отклонения его в двумерном пространстве и вычеркивающего различные геометрические формы исследуемого сигнала на светоизлучающем аноде ЭЛТ, выполненном в виде дисперсного люминофорного покрытия на внутренней поверхности оболочки ЭЛТ. Здесь сразу необходимо отметить, что первая ОЭЛТ отдела, например, типа ЛО102, собранная весной 1945 года, конструктивно напоминала английские ОЭЛТ конца войны (на вакуумных заводах Англии проходил стажировку в 44-45 гг. В. А. Астрин).
Первая ОЭЛТ состояла из электронного прожектора, системы анодного ускорения, пары отклоняющих пластин (сигнальной и временной) и катодолюминесцентного экрана. Фрязинцам впервые удалось при достаточно большом диаметре экрана ОЭЛТ 6 см сконструировать ее относительно короткой (до 30 см), разместив внутри вакуумированной цельностеклянной оболочки системы анодного ускорения, пластины отклонения, устройства после ускорения и поддержания вакуума. Первые ОЭЛТ отличались многоштырьковыми ножками, длинными многоэлементными фокусирующими электродами и достаточно высокой по тем временам яркостью свечения до 10 кд/м2 при ширине линии воспроизведения от 0,3 до 0,5 мм. Безусловно, далеко от нынешнего уровня техники, но возможность визуализировать сигналы с частотой от 10 до 100 МГц с нелинейными искажениями не более 10-15 % при скорости записи от 10 до 1000 км/сек, делали в то время ОЭЛТ единственным надежным инструментом при разработке радиолокационных систем.
Даже первые ОЭЛТ изготавливались с применением более 30 различных материалов, которые необходимо было перед помещением в вакуум тщательно обработать и придать различные, часто очень сложные формы (особенно это относилось к деталям элементов фокусировки и отклонения). Технологи отдела 130 должны были научиться работать не только со стеклом, металлами, но и очень капризными, не терпящими никаких примесей катодолюминесцентными экранами. Число технологических операций, преимущественно ручных, в производстве ОЭЛТ приближалось к сотне, что, вероятно, определило две основные особенности коллектива отдела: тесное сотрудничество конструктора и технолога, высокий профессионализм исполнителей-рабочих, техников, монтажников, откачниц и т. д.
ОЭЛТ уже первых лет разработки были настолько удобны в работе и надежны в эксплуатации, что выпускались рядом заводов подотрасли (Новосибирском НЭВЗ, Запрудни ЗЭВЗ, МЭЛЗ) до середины 80-х годов. Здесь обнаруживается еще одна особенность работы отдела 130, состоящая в том, что все его широкомасштабные разработки немедленно передавались либо на опытный завод НИИ-160, либо на серийные заводы. С середины 50-х годов научное направление ОЭЛТ, разделившееся на низкочастотное, широкополосное, запоминающее направления частично было передано в НЭВЗ, СКБ МЭЛЗ и ЛЗК, сохранив в отделе 130 наиболее наукоемкие ее составляющие.
Успехи в создании первых надежных ОЭЛТ для радиолокации в отделе 130 НИИ-160 не прошли мимо директивных органов. Решением Правительства отделу было поручено участвовать в создании приборов для стационарного отечественного телевидения, передачи которого намечались к 7 ноября 1947 года. Телевидение, в развитии которого заметную и часто основополагающую роль сыграли русские и советские инженеры Б. Л. Розинг (в Петербурге), В. К. Зворыкин (в США), П. В. Шмаков, П. В. Тимофеев, Г. В. Бройде, намечалось после войны развить очень широко, с трансляцией по всей территории СССР. Однако не доставало важнейших серийных приборов для реализации вещания: передающих и приемных приборов, разработка которых была поручена отделу 130 НИИ-160 (другие отделы НИИ участвовали в телевизионном проекте, как создатели мощных генерирующих приборов).
Два новых направления развития, отдела 130 возглавляют новые помощники В. А. Астрина:
- Павел Алексеевич Тарасов, инженер-физик, закончивший ЛГУ, сотрудник завода «Радиолампа» с 1938 г., артиллерист, прошедший всю Отечественную войну и возвратившийся в НИИ-160 в 1946 году;
- Зиновий Георгиевич Петренко, обладатель 20 специальностей от мираба сельской МТС в Ферганской обл. до инженера-физика, пришедший в НИИ-160 с поста заместителя директора Щелковского техникума электронных приборов.
На долю первого выпала сложная задача сконструировать и организовать производство первых отечественных телевизионных кинескопов. Эти приборы по принципу действия напоминают ОЭЛТ, но обязательно должны иметь:
- значительный по площади, достаточно яркий и равномерный излучающий экран, на котором строка за строкой, кадр за кадром вырисовывается телевизионное изображение;
- высокую скорость перемещения электронного пучка по площади экрана; на одну строку изображения выделяется всего 64 микросекунды из 20 миллисекунд, отпущенных на один кадр;
- модулированный по объёмной плотности остросфокусированный электронный пучок, вызывающий свечение излучающего экрана, пропорциональное плотности электронов в пучке и несущее переменную по яркости картину воспроизводимого телевизионного изображения.
В первых кинескопах отдела 130 излучающие экраны формировались на сферических стеклянных днищах диаметрами от 120 до 180 мм, так что площадь вписанного растра изображения превышала 100 см2 и могла наблюдаться одновременно несколькими зрителями. Сделать всю оболочку первого кинескопа стеклянной тогда не удавалось, т. к. при прогреве на откачке разнотолщинные, выдуваемые вручную стеклооболочки, разрушались. Кинескоп у П. А. Тарасова стал кентавром: его внешняя лицевая сторона и горловина изготавливалась из прозрачного стекла, тогда как часть конуса из прекрасного вакуумного сплава ковара. При формировании конуса кинескопа применялись специальные станки, разработанные в ОКБМ института (Н. Н. Кунавин), а огневая сварка больше размерных коваровых деталей со стеклянными осуществлялась лучшими стеклодувами предприятия Е. А. Ляличевым, П. С. Никифоровым, В. и А. Силушиными.
Важнейшим параметром кинескопа 12ЛК1Б была его высокая разрешающая способность, до 625 строк, что почти в 1,5 раза превышало четкость американских приборов аналогичного класса; диаметр электронного пучка в центре кинескопа не должен был превышать величину 300 мкм. Подобные очень тонкие электронные пучки умели в то время конструировать только ведущие электронные микроскописты мира, среди которых был инженер светлановец с 1938 года, боевой офицер-связист Валериан Лонгинович Герус. Создав в отделе группу электронной оптики, В. Л. Герус во многом способствовал высокому качеству телевизионных кинескопов отдела 130. Здесь необходимо указать на одновременное решение в отделе еще одной сложнейшей материаловедческой проблемы создании очень ярких, точных по цветовоспроизведению, технологически устойчивых катодолюминофоров. Используемые ранее в ОЭЛТ люминофоры либо имели непригодный зеленый цвет, либо специально синтезировались с очень длительным послесвечением, что недопустимо при передаче телевизионной картины из-за «тянучек» и «смазов» изображения. Первые отечественные телевизионные люминофоры создали фрязинцы из НИИ-160, среди которых необходимо отметить С. Л. Шутака, М. В. Григорьева, Е. И. Блажнову, Г. А. Плющеву, М. В. Кагановича, И. Н. Орлова. Сложность, приоритетность и высокий уровень этой материаловедческой работы отдела 130 подчеркивает Сталинская премия 1951 г. (первая среди подобных высоких наград в НИИ-160). В одновременном комплексном решении разнопрофильных задач проявилась еще одна важнейшая особенность в проведении разработок отделом 130 системность, что по тем временам было большой редкостью.
После первого 12ЛК1Б, работающего в телевизорах КВН были сконструированы 18ЛК2Б, 24ЛКЗБ и даже 32ЛК. Потребности страны в десятки тысяч штук удовлетворял цех 33 предприятия и большое производство МЭЛЗа. Только в середине 50-х годов после заимствования зарубежного опыта и серьезных работ по увеличению прочности стеклооболочек, разработок литьевых методов изготовления стеклянных равнотолщинных корпусов удалось создать полностью стеклянные кинескопы, которые стали уже изготавливать на МЭЛЗе, ЛЗК и ЗЗЭВП. Однако первые разработки отдела 130 НИИ-160 использовались всеми этими предприятиями сполна.
Но телевидение основано не только на передаче и воспроизведении сигнала, но должно иметь также формирующие и передающие сигнал устройства. Основу таких устройств составляют электронно-лучевые трубки, но в отличие от приемных кинескопов они именуются передающими. К этому времени был известен прибор В. К. Зворыкина с типично русским названием «иконоскоп», но, во-первых, он был приспособлен только под малострочный американский стандарт в 409 строк, а, во-вторых, технология его изготовления была полностью засекречена.
Принципы работы З. Г. Петренко над иконоскопом ЛИ-1 потрясающие: у него в начале 1947 года была нарисована полная технологическая схема производства прибора с видением путей решения сложнейших конструктивных, материаловедческих и технологических проблем (пригодились ясность, объемность и глубина мышления директора МТС в ныне чужой Ферганской долине, а также логичность и исключительная глубина интеллекта инженера-физика, выпускника МГУ победного 1945 года).
Иконоскоп сложнейший передающий прибор, основанный на принципах внешнего фотоэффекта и накопления заряда в диэлектрической мишени, считываемого затем острым электронным пучком. На тонкой пластине диэлектрика (стекло или керамика не подходили, необходимы были только специальные тонколистовые сорта расщепляющейся слюды-мусковита) специальными методами формировалось сплошное тонкослойное бинарное покрытие из металлического серебра и оксида цезия. Под воздействием специального температурного режима сплошное бинарное покрытие трансформировалось в островное, а сплошная когда-то мишень приобретала облик мозаичного покрытия с размерами элемента в несколько десятков микрометров. На это мозаичное покрытие попадало сфокусированное специальным объективом оптическое изображение, создающее на мозаике вследствие внешнего фотоэффекта потенциальный зарядовый рельеф. Большей плотности заряда соответствовала более освещенная точка изображения. Обегая все точки мишени, электронный луч доводит их все до равновесного потенциала. Различие в зарядах каждого элемента мозаики фиксируется в сигнальной цепи прибора, образуемой сплошь металлизированной тыльной стороной слюдяной пластины. Модулированная по изображению временная последовательность зарядов образует сигнал приемника, обрабатываемый затем телепередатчиком.
Мысленно представить себе сквозной коридор и помещения старого корпуса науки с их щелевыми паркетными полами, гигантскими пылесобирающими окнами значит окунуться только в одну из проблем, стоящих перед З. Г. Петренко и его бригадой «хлопцев-иконоскопцев» из С. К. Тимирязевой, О. Ф. Ланцман, Ф. М. Москаленко, Е. И. Кирюшина. На светлом лике изображения, поступающего с мишени иконоскопа, не должно было быть ни одного постороннего пятна, способного исказить облик великих вождей того времени. Бригада иконоскопцев выполнила Правительственное задание уже в сентябре-октябре 1947 г., а 7 ноября началось стационарное вещание Гостелевидения СССР. Передачи велись на камерах с иконоскопами З. Г. Петренко, а принимались телеприемниками на кинескопах П. А. Тарасова.
В 1997 году скупые на похвалу инженерам нынешние власти как важнейшее достижение XX века отметили создание Государственного телевидения в СССР и участие в этом грандиозном проекте инженеров НИИ-160 из Фрязино.
Между тем, страна стояла на пороге еще одной инженерной революции. Под руководством академика С. А. Лебедева впервые создавались отечественные цифровые электронно-вычислительные машины (несмотря на официальный запрет блудливыми философами инженерной науки кибернетики). Первое поколение таких машин, работающих на электронных лампах, отличались гигантскими объемами требуемых помещений, достаточно низким быстродействием (до 1000 арифметических операций в секунду) и скромными объемами постоянной и оперативной памяти (несколько десятков килобит).
Ясновидцы отдела 130 к этому времени создали новый класс трубок потенциалоскопы (запоминающие трубки). Они имели два основных вида с видимым изображением, т. е. преобразователи «сигнал-свет» и без видимого изображения преобразователи «сигнал-сигнал». Физика потенциалоскопов проста только в нынешнем фрагментарном изложении, так как основана на сложных физических явлениях электронной вторичной эмиссии, накоплении инжектированных зарядов и возбужденной проводимости. Под действием сканирующего диэлектрическую мишень электронного пучка на поверхности мишени формируется зарядовый потенциальный рельеф. Этот уровень потенциала в зависимости от конструкции мишени и расположенных рядом с ней разнопотенциальных сеток может быть либо константным, либо переменным. При мгновенной скорости (нано- и микросекунды) время сохранения записанной потенциальной информации может составлять от минут до многих лет. Создавали первые советские потенциалоскопы типа ЛН1, ЛН2, ЛНЗ группы под руководством бывшей светлановки Р. И. Шипер, Н. С. Макеевой и В. Л. Геруса, основательно вникших с 1943 года во все основные серьезные разработки отдела 130. Военная радиолокация была немыслима в то время без этого основного прибора записи, запоминания и разнорежимного считывания. Наряду со сложением сигналов, интегрированием всех целей в радиолокационном пространстве были созданы т. н. «вычитающие» потенциалоскопы, которые выдавали операторам РЛС чистую, без шумов и «местников» картину. К выпуску потенциалоскопов тут же приступил завод, где прекрасная плеяда выпускников МЭИ в лице О. А. Любич, Г. С. Котовщикова, И. П. Максимовой очень быстро реализовала до промышленной серии все многочисленные потенциалоскопы отдела 130, разработчиками которых были Н. С. Макеева, А. Ф. Полунина, Р. И. Шипер, Ю. П. Акулинин, В. Л. Герус. Но понадобилась еще проницательность и любознательность З. Г. Петренко, чтобы подтвердить возможность работы потенциалоскопов в ЭВМ («Стрела 1.2»). Двухлучевой потенциалоскоп ЛН4 с объемом памяти в сотню килобит заменял десять шкафов ламповой триггерной памяти. За выдающееся творческое участие в создании второго поколения ЭВМ З. Г. Петренко, совместно с Институтом прикладной математики, был удостоен Государственной премии СССР. Это была вторая высокая награда коллектива отдела, чем не мог похвастаться в то время ни один отдел высокоинтеллектуального НИИ-160.
Создание мирных ЭВМ второго поколения проходило на фоне неспокойной обстановки в Азии, где с 1951 года шло крупнейшее противостояние двух систем, объявленное как война за свободу Республики Корея. Здесь в полную силу на помощь потенциалоскопам отдела 130 и СВЧ-технике НИИ-160 подключились ранее неизвестные по конструкции, до сих пор не имеющиеся у Запада функциональные ЭЛТ.
Боевой опыт Второй мировой войны, проанализированный к тому времени, показал, что авиация противника может уходить от зенитной артиллерии, снабженной самыми лучшими английскими станциями орудийной наводки «СОН». В условиях реальной метеообстановки «СОН» были недостаточно точны при туманах, снеговых зарядах, сильных ветрах, так как не обладали механизмом корректировки. Необходимо было сделать «СОН» саморасчетным, и очень быстрым, т. к. появилась уже звуковая и сверхзвуковая авиация. Но на земле у командира «СОН» были только многострочные таблицы и наставления из прошлого опыта; мобильных ЭВМ не было ни у кого в мире. Но в отделе 130 поставили на службу «СОН» т. н. функциональные трубки. Предложил это сделать В. А. Астрин, сумевший привлечь по постановлению Правительства к разработке этих молниеносно считающих приборов своих друзей по «Светлане» блестящего майора артиллериста, физика по образованию, Н. П. Кибардина и элегантного морского оружейника и связиста С. В. Виневича. Идея создания уникальных по устойчивости к любым внешним воздействиям миниатюрных, очень надежных и быстрых в исчислении приборов принадлежала тоже светлановцу С. Г. Вальдману, работающему в отделе 130. Конструктивно ФЭЛТ представляет собой часть осциллографической ЭЛТ, в которой вместо излучающего узла размещается функциональная матрица с переменной по облучаемой площади электронной прозрачностью.
Прошедший через матрицу ток улавливается специальными электронными коллекторами, ток через которые I=f(Ux,Uy) промодулирован оптической прозрачностью функционального экрана D=f(x,y). Придав оптической прозрачности значение различных алгебраических либо тригонометрических функций, например, z=(x-y)(x+y) или z=arctg у/х, можно мгновенно получить величину необходимой линейной или угловой поправки, упреждения, сноса. Точность расчета ФЭЛТ составляла менее 1 %, время ответа единицы микросекунд. Наряду с функциональными зависимостями трубки могли очень точно обсчитывать табличные данные, поэтому потребность в ФЭЛТ была очень значительной. «Функциональная» проблема стала ведущей для отдела 130, жизнестойкость этих приборов в нынешних условиях с массированным использованием ЭВМ всех видов поразительна.
В 1997 г. зенитная ракета комплекса «Куб 175», управляемая ЛФ и ЛН отдела 130, поразила в небе над Сербией недосягаемый для других средств ПВО невидимку «Стэллс». Ведущий вклад в функциональное направление внесли В. А. Астрин, Н. П. Кибардин, С. Г. Вальдман, Ю. С. Белуга, С. В. Виневич, М. Г. Соколова, В. В. Шмурев, Ю. И. Енгалычев. Разработка и изготовление функциональных и запоминающих ЭЛТ было бы невозможным, если бы в отделе 130 не была создана технологическая база вакуумной микроэлектроники. Матрицы функциональных ЭЛТ и мелкоструктурные сетки мишеней потенциалоскопов изготавливались методами, присущим нынешней микроэлектронике путем создания прецизионных фотошаблонов (точность совмещения ±2-5 микрон), алмазного и химического микрорельефного фрезерования на уникальных делительных машинах, катодного распыления благородных металлов и т. п., электрохимической гальванопластики и т. д. Используемый в отделе 130 уникальный фотоаппарат ПП-12, позволяющий создавать очень точные фотоизображения ±2-5 микрон размером до 120 мм по диагонали был долгое время единственным в Минэлектронике, и на нем формировались также изображения первых отечественных БИС и СБИС. Создателями уникальной технологии изготовления функциональных матриц, мелкоструктурных сеток и растров, знакопечатающих трафаретов и т. д. были ведущие инженеры отдела 130 Л. С. Ветрова, А. Я. Малеева, А. З. Серова, Н. И. Ходакова, Л. И. Воробьев, С. П. Куклин, С. Н. Бобряшов, Г. А. Круглова, И. Ш. Белуга, под руководством которых создавалось и внедрялось прецизионное оборудование для создания уникальных элементов ЭЛТ. И в проблеме прецизионной сеточной и матричной технологии серьезность и приоритетность технологов отдела 130 были сопоставимы с интеллектуальной высотой разработчиков.
Мы уже описали много достоинств ЭЛТ отдела 130, способных быстро создавать изображения, анализировать, записывать, запоминать, трансформировать разнокоординатные сигналы. Разновидности трубок могли анализировать периодические сигналы, видеть натурные или декоративные изображения, считывать многокилометровые киноленты, но трубки не могли писать, и не только красиво, но не умели даже коряво. ЭЛТ в эпоху всеобщей грамотности была неграмотной. Исправить этот вопиющий недостаток выпало на долю уже известных нам Н. П. Кибардина, С. В. Виневича и Т. А. Крутилиной. Они, используя надежные электронно-прозрачные металлические матрицы отдела 130, сконструировали «характроны», трубки способные воспроизводить в секунду до 5000 знаков, символов, букв, цифр, эмблем, являющихся характерным признаком любого объекта радиолокационной обстановки. Подстать гигантскому количеству знаков эти трубки выполнялись в колбах больших диаметров, обычно имели несколько воспроизводящих систем, специальные системы дополнительного оптического картографирования и документирования. В этих трубках впервые конструкторы научились разворачивать электромагнитными катушками символьное изображение по всему полю изображения. Отдел 130 с помощью этих приборов сделал всевидящими, а потому малоуязвимыми, надводные и подводные корабли ВМФ, установил четкость в определении воздушных коридоров в ВВС и Гражданской авиации. Неповторимые каллиграфические формуляры экранов характронов до сих пор мелькают на телевизионных экранах при нестандартных ситуациях в аэропортах. Огромную работу над этими хитроумными приборами провели Н. П. Кибардин, С. В. Виневич, Г. А. Крутилина, В. А. Богаченко, Л. Н. Забабурина, Е. С. Купкин, Г. И. Дубровин, А. Ф. Стрелкова, З. И. Викулова, Т. М. Дрожжина.
В это же время З. Г. Петренко со свойственной ему энергией создавал потенциалоскоп с видимым изображением для боевых самолетов. Это было начало авионики, т. е. бортовой электроники, заменяющей инерционные, помехонеустойчивые, громоздкие электромеханические приборы. По замыслу З. Г. Петренко соревноваться с ярким в 105 люкс солнечным светом в условиях боевой кабины самолета возможно только, разделив функции записи и воспроизведения информации. С этой целью в потенциалоскопе имелись две ЭОС: одна с тонким маломощным электронным пучком, записывающим на мишени электропотенциальное изображение, и вторая, создающая широкий, облучающий одновременно всю мишень электронный поток, который модулируется, проходя через ее мелкоструктурную сетку с диэлектрическим покрытием. Плотность тока в этой второй системе очень высока, до 20-30 мкА/см2, поэтому яркость изображения, воспроизводимого на специальном катодолюминесцентном экране, превышала 2500-3000 кд/м2 (была в 50-100 раз выше, чем у однолучевых телевизионных кинескопов того времени). Пилот в ярко освещенной кабине мог наблюдать четкую радиолокационную картину, отражающую обстановку вокруг его машины. Парк боевых машин, которым требовался «Терем» (потенциалоскоп 12ЛН1) был очень большим, поэтому крупномасштабная реализация разработки потенциалоскопа была передана Московскому электроламповому заводу.
Преимущества в яркости отметок приборов типа «Терема» были столь очевидны, что аналогичные приборы для радиолокационного привода гражданских и военных самолетов начали срочно разрабатывать уже с конца 50-х начала 60-х годов группой специалистов, в которую входили Г. С. Котовщиков, Л. М. Юхвидина, Л. И. Ионова, В. Н. Белоконь, Ж. Н. Черненко, Н. В. Буячева, В. А. Богаченко, Г. Д. Баландин, В. М. Шишкин. Сложности здесь были очень большие: и специальное стекло, которое можно было склеивать, а не сваривать огневым методом, и мелкоструктурные безрезонансные сетки с высокой прозрачностью, мощные воспроизводящие катоды, и записывающие ЭОС с остросфокусированным пучком, и своеобразные коллимирующие электроды и т. д. Количества потенциалоскопов с видимым изображением требовались очень большие. Все полторы сотни гражданских аэропортов и столько же военных аэродромов получили свои «впередсмотрящие вышки», где в комфортных условиях, руководители полетов и диспетчеры, наблюдают напряженную воздушную обстановку в зонах на ярком экране потенциалоскопа с круговым обзором 31ЛН1. В Ленинграде одно из мощных КБ полностью специализировалось на создании радиолокационных индикаторов с приборами отдела 130, которыми оснащались все аэропорты, аэродромы и самолеты.
В это же время страна вступала в эру авианесущих кораблей, где также потребовались крупногабаритные потенциалоскопы с видимым изображением. Новую серию приборов для них конструировал замечательный инженер-электронщик Владимир Богаченко, доброволец Великой Отечественной, легендарный фрязинский турист, альпинист, горнолыжник, автомобилист. Вначале он конструировал под руководством Н. П. Кибардина и Г. С. Котовщикова запоминающую знакопечатающую ЭЛТ «Тайпотон», а затем приступил к разработке осциллографической трубки, которая могла запоминать однократные и непрерывно протекающие процессы со скоростью записи в диапазоне 1-104 км/сек, сохранять их в течение нескольких часов, визуализировать на экране и одновременно считывать записанную на мишени информацию в виде электрического сигнала. Запись в такой ЭЛТ производилась высоковольтным пучком диаметром 0,5-0,7 мм по площади специальной диэлектрической мишени, покрытой MgO или подобным материалом с очень высоким значением коэффициента вторичной эмиссии. Слабый короткий сигнал очень быстро фиксировался на бистабильной мишени, которая становилась в этих местах прозрачной для медленных электронов воспроизводящего прожектора. Вокруг закрытых ячеек мишени на экране возникало неяркое свечение фона, на котором прочерчивалась яркая линия сигнала. Эти бистабильные одно- и многолучевые ЭЛТ были настолько информативны и популярны, что осциллографы на них заполнили очень быстро все ядерные центры страны, все ускорительные институты, все станции наблюдения за космическими лучами. С их помощью синтезировались в СССР четыре до того неизвестные химических элемента, и их изотопы, начиная с 102. Создав электронно-лучевой фундамент ядерной физики, физики элементарных частиц и синтеза новых элементов, группа В. В. Богаченко оснастила бистабильными специальными потенциалоскопами атомные авианесущие крейсеры и подводные лодки страны.
Почти одновременно с этим эта же группа конструкторов занималась созданием широкополосных и СВЧ-осциллографических приборов, распространяя предельный диапазон фиксируемых частот первоначально до 500 МГц, затем до 1 ГГц и теперь до 10 ГГц. Здесь общая СВЧ-атмосфера НИИ-160 помогала конструкторам. Вместо различного вида отклоняющих пластин в СВЧ ЭЛТ стали использоваться сигнальные отклоняющие системы «бегущей волны». Для фиксации очень скоростных сигналов уже не доставало быстродействия скоростных фотозатворов, что потребовало ввести в конструкции трубок специальные микроканальные умножители и волоконно-оптические световоды. Основной вклад в работу этого направления внесли В. А. Богаченко, П. А. Тарасов, Ю. В. Чайко, В. А. Шкунов, Г. И. Семеник, Р. И. Голуб, Л. И. Губанова, М. Д. Квятковская.
Проблемы телевидения также не оставляли в покое специалистов отдела 130. Иконоскопы З. Г. Петренко могли работать только в павильонах, так как требовали освещенности 5000 люкс. Необходимо было создавать приборы, работающие при меньшем освещении. Один из типов таких приборов суперортикон взялся конструировать В. Л. Герус. Прибор работал уже при засветке 500-1000 люкс и несколько лет применялся в телевизионном вещании.
Но принципиально новые приборы с очень высокой фоточувствительностью было поручено разработать коллективу лаборатории 130. Здесь под руководством В. А. Астрина превосходные конструкторы И. Л. Артемьев, Л. Н. Чепурин, С. К. Тимирязева, Н. В. Поклад, Т. Королькова создавали так называемые видиконы. Фоточувствительные мишени этих приборов работали на принципе внутреннего фотоэффекта, были в десятки и сотни раз чувствительнее к свету в сравнении с аналогами их на внешнем фотоэффекте. Но эти мишени были очень сложны по конструкции и крайне капризны в технологии. В качестве материалов для мишеней видиконов использовали аморфные сульфиды-селениды элементов пятой группы, которые даже при незначительных изменениях температурного режима их формирования кристаллизовались и теряли свою фоточувствительность. Мишени были очень чувствительны к качеству стеклянных подложек и не терпели мельчайших пылинок, которые попадали в объем мишеней. Многие трудности были преодолены, и в конце 50-х годов появились первые отечественные видиконы для различных систем промышленного телевидения и связи. В 1961 г. страна впервые увидела своих космических героев с помощью видиконов С. К. Тимирязевой. При этом радистами отдела 130 (Л. Гречко, Э. С. Гиргенсон, Э. С. Светлицкий, И. В. Воинов, В. Е. Ситников, Е. И. Кирюшин, Н. Я. Кудрявцев, Н. М. Ростов, С. А. Кречет, С. В. Питеримов) был проведен большой объем работ по созданию оборудования для испытания видикона и действующих макетов телевизионных камер.
В последующие годы молодым поколением специалистов отдела (В. М. Новиков, Л. и Б. Гончаренко, Г. А. Блеялкина, Н. Григорьева) были созданы видиконы, в том числе преобразовательные, работающие в рентгеновской области электромагнитного спектра излучения, позволяющие проводить детальный дефектоскопический контроль различных изделий. Н. В. Рободзей разработал на базе этих приборов очень полезный для контроля различных электровакуумных и полупроводниковых приборов рентгеномикроскоп.
В одной из лабораторий отдела 130 наряду с различными потенциалоскопами с видимым изображением были разработаны крайне необходимые для радиолокации графеконы и приборы с проницаемым потенциалоносителем, преобразующие различные системы координат и разверток. Основная работа проведена Н. С. Макеевой, Р. И. Шипер, В. Л. Герусом, Полуниной А. Ф. Многие из этих приборов использовались в радиолокационной аппаратуре конца столетия.
Не всегда приборы, создаваемые в отделе 130, имели массовый тираж в сотни и тысячи штук. Встречались и мелкосерийные изделия. Так было с тайпотронами (запоминающий характрон) и двухлучевыми запоминающими осциллографическими ЭЛТ, разработанными группой В. А. Богаченко, которые использовались только в специальных очень ответственных системах и изготавливались десятками штук макетным производством отдела. Макетное производство состояло из откачного, монтажного, стекольного, сеточного, радиомонтажного, технологического и механозаготовительного участков, на которых работало 150 рабочих и техников отдела, возглавляемых мастерами И. Н. Федоренко, А. Я. Долженковой, М. Ф. Бельченко, Л. С. Ветровой, Н. М. Ростовым, А. С. Софроновым, Н. Ф. Дятчиным, А. З. Серовой, А. А. Силиной, В. Я. Кукушкиным, Г. А. Тимирязевым. Не было технологических секретов для первоклассных рабочих и техников отдела 130 для таких как З. В. Шохина, Н. М. Кирдань, Н. Ф. Лапкин, Н. К. Петримова, М. И. Хромов, В. К. Мотова, А. И. Бодренкова, Б. И. Юдин, Н. Я. Кудрявцев, Н. С. Болашова, В. Г. Стронин, В. М. Позднякова, И. Добрицкая. В разные годы макетное производство возглавляли В. В. Шмурев, В. И. Штеренберг, Ю. И. Енгалычев.
Передо мной редкий для той поры каталог электронно-лучевых приборов фирмы RCA (США) и Phillips (Нидерланды). По количеству приборов у американцев и голландцев больше номенклатура, богаче ассортимент внутри однотипных приборов, но оба эти гиганта никогда не разрабатывали в 40-60 гг. потенциалоскопы «сигнал-свет» и «сигнал-сигнал», они не изготавливали запоминающие и СВЧ-осциллографические приборы (для этого существовали гиганты типа Westinghouse и Tektronix), тем более, не было у них работ над характронами и функциональными ЭЛТ.
Разносторонность одна из черт гениев: специалисты отдела 130 держали высоко планку своих достижений во всех разрабатываемых ими направлениях по ЭЛТ, и, как мы видим, коллектив одного отдела 130 проводил работу, эквивалентную разработкам пяти крупнейших фирм мира.
Была в отделе лаборатория, которая должна была конкурировать, как это ни звучало тогда вызывающе, с вакуумным, т. е. трубочным направлением. Это была лаборатория электролюминесценции, одно из первых полностью твердотельных подразделений НИИ-160. По замыслу ее руководителей, химика-технолога
Н. П. Сощин, начальник лаборатории, к.х.н., лауреат Госпремии СССР