«Исток». На рубеже второго десятилетия

ФГУП «НПП «Исток» исполняется 60 лет. И не столько значимость даты, сколько значение предприятия для судьбы обороны страны и для жизни множества фрязинцев и их ушедших близких побуждают нас вспоминать. Вспоминать можно по-разному.

История «Истока» отразила историю развития всей страны и ее тоже характеризует и время окрыляющего подъема, и времена перемен (не всегда к лучшему). Теперь «Исток» — признанный во всем мире научно-промышленный центр электроники России, обогативший ее крупными научно-техническими достижениями и открытиями, новыми идеями, современными конструкторскими и технологическими решениями. А поначалу на нашем предприятии разрабатывали и выпускали все, или почти все, имеющее отношение к электронике. Это были: приемно-усилительные лампы, кинескопы, передающие телевизионные и функциональные трубки, генераторные лампы, самого различного назначения газоразрядные приборы, магнетроны, клистроны (пролетные и отражательные), кристаллические детекторы и многое другое (включая масс-спектрометры для разделения изотопов, первый отечественный германиевый транзистор, кремниевые кристаллы и функциональную трубку «потенциалотрон» для первой отечественной электронно-вычислительной машины «Стрела»). Одним словом, разрабатывали, изготавливали почти все, в чем нуждалось народное хозяйство и отечественная радиопромышленность, тоже тогда находившаяся на этапе становления. И всё-таки, цифры, факты, термины… Они, конечно, ложатся на газетную полосу, но как-то не украшают её.

По-моему, это было в середине семидесятых. Кабинет старшего военного представителя тогда находился на втором этаже главного корпуса, рядом с лестничной клеткой, площадка которой была отведена как место для курения. Я пришел к старшему военпреду, но он пока был занят, и мне пришлось завернуть на лестницу, чтобы покурить. Там в одиночестве потягивал свой «Беломор» В. Ф. Коваленко, личность легендарная, один из отцов-основателей «Истока». Я, как и большинство сотрудников института, обожал этого человека, за его вклад в развитие отечественной электроники и в не меньшей степени за его способность быть интересным собеседником. Знал меня и он. Я тепло поздоровался, и Вадим Фёдорович, что называется без обиняков, приступил к своему рассказу.

— Мне поручено для Шокина (это был наш Министр, министр Электронной промышленности СССР) подготовить статью о СВЧ-электронике в Большую Советскую энциклопедию. Я две недели думал с чего начать, и, знаете, сегодня решился: начну с описания вкуса пищи, приготовленной в СВЧ-печи (микроволновке).

Вот и я тоже долго думал с чего начать. И решил представить панораму города (обе фотографии сняты приблизительно с одной точки) современного и того времени: ведь наш город жил и развивался одновременно с «Истоком» и благодаря «Истоку».

Часть первая. О времени

Статус города посёлок Фрязино обрёл в 1951 году, тогда подавляющее большинство горожан составляли люди, жизнь которых была поделена на две части войной. Не у всех они были соразмерными, ведь то, что составляло содержание частей, разительно отличалось друг от друга.

Война развеяла революционную романтику пролетарской солидарности, расставила свои акценты в представлениях о враге. Социологи утверждают, что война в нашей стране выковала нацию. Но как бы там ни было, это теперь мы — наследники Победы, а тогда Победу просто делали.

Делали каждый на своём посту, кому какой выпал. Одни, и наша признательность им останется в веках, не щадя самой жизни, били врага на фронтах. Другие, и тоже не щадя себя, ковали Победу в тылу. Ну, а третьи — дети войны, самим своим существованием придавали смысл и борьбе, и Победе. Вот почему не только в 40-х, но и в 50-х, в 60-х и даже в 70-х годах мы продолжали жить Победой.

Поначалу мы очень спешили: залечить нанесённые войной раны, достойно ответить на ядерный шантаж «былых союзников» и, как бы сегодня сказали, соответствовать. Соответствовать статусу, обретенному победителями кровью фронтовиков и нечеловеческими усилиями тружеников тыла. А для этого надо было трудиться, трудиться упорно и эффективно. И мы трудились. Трудились, потому что помнили, какой ценою всем нам досталась победа.

Год 1953 не отмечен чем-либо особенным, и всё-таки это был год десятилетнего юбилея «Истока». В историю отечественной электроники он ещё и войдёт как год основания в Москве институтов «Радиотехники и Электроники» РАН и ведомственного НИИ «Пульсар». Оба эти события, так или иначе, переплетаются с судьбою «Истока».

Дело в том, что ИРЭ двумя годами позже начнёт строительство своего филиала во Фрязино, и выбор города будет определён тем, что там уже 10 лет работает «Исток»; а ведущим специалистом «Пульсара» станет А. В. Красилов, начальник лаборатории отдела 170 «Истока», лауреат Сталинской премии. А. В. Красилов — ветеран отечественной электронной промышленности, один из основателей «Истока»: в 1943 году приехал из Новосибирска с группой светлановцев. В вакуумной лаборатории «Светланы» работал ещё в 1934 году. В лаборатории Красилова в 1953 году был получен первый в СССР образец плоскостного сплавного германиевого транзистора.

Ну, а город, город строился: на снимке: новые дома по улице Ленина, возведенные в те годы. Но значительную часть жилого фонда по-прежнему составляли, возведённые в 30-е годы, так называемые, стандартные дома. Они тоже показаны на снимке. Да, в городе не хватало жилья. Но так ли уж необходимо драматизировать проблему: ведь и сам «Исток» продолжал строиться.

И всё-таки становится немного не по себе, когда видишь, пусть на фотографиях, как чистенькую и уютную улицу Ленина завершают дома, так называемого, посёлка грабарей.

В истории возникновения посёлка грабарей отразились, как бы сказали философы, противоречия эпохи. С одной стороны, его основатели — землекопы, нашедшие работу в 30-х годах на строительстве завода «Радиолампа». А с другой стороны, землекопами стали украинские крестьяне, приехавшие со своими семьями и подводами (грабарками) искать лучшую долю с обездоленной большевистскими преобразователями родины. Здесь поначалу они вырыли землянки, а потом уж понастроили домов, кто какие мог.

Повальные репрессии 30-х годов «Исток» миновали в силу даты его основания. Но и свирепствующее в 1952 году «дело врачей-вредителей» оставило след в его истории, в судьбе разработчиков.

С позиции историка, события тех дней в нашем городе не выглядели вселенской катастрофой. Поражала обыденность: не было ни доносов, ни «чёрных воронов», шуршащих шинами по утрам. Просто в проходной вахтёр отбирал пропуск и просил за объяснениями сходить в отдел кадров. А там тоже без объяснений предлагали работу в Рязани или в Саратове.

Буднично всё выглядело и по бумагам: «в связи с перегрузкой отдельных главных конструкторов тематикой, возложенной постановлениями Совета Министров СССР, а также откомандированием некоторых главных конструкторов и научных руководителей из НИИ-160 в другие организации, зам. гл. инженера по Н/части т. Девяткову Н. Д. и нач-ку планового отдела т. Репкину И. М. подготовить ходатайство в МЭСЭП об освобождении отдельных главных конструкторов и назначении вместо них следующих товарищей…», — сказано в одном из приказов директора НИИ-160 М. М. Фёдорова, датированным 28 ноября 1953 года.

Так были освобождены С. А. Зусмановский и Д. Я. Ашкенази. Так отбыли в Саратов А. Л. Родионовский и И. П. Чепкасова, в Рязань — Т. Б. Фогельсон и Л. М. Решетина. Без работы оказался молодой специалист, выпускник МЭИ, В. Я. Эфрос, а главного врача медсанчасти Р. М. Фаерман перевели заведовать детскими яслями.

И хотя эта акция коснулась во многом, как тогда выражались, лиц еврейской национальности, она всё-таки не носила в чистом виде последовательного антисемитизма. Судите сами, этим же приказом вместо Д. Я. Ашкенази назначают главным конструктором Лаговьера Б. Б. По двум работам вместо перегруженного Федосеева А. П. назначают соответственно старшего инженера Вецгайлиса Ю. А. и инженера Ривлина Л. Н. Вместо главного конструктора Мишкина А. Г. — старшего инженера Голанта М. Б. Руководство разработкой, включенной в план важнейших работ, поручают старшему инженеру Гельвичу Э. А.

Видимо, тогда просто бдели, и чтобы перестраховаться, на всякий случай отстраняли от важнейших работ лиц под подозрением, и не только еврейской национальности. Подозревали, в первую очередь, детей репрессированных в 30-е годы родителей. Но, так или иначе, под ударами судьбы оказалось немало наших земляков. Правда, большинство «откомандированных» позже вернулось во Фрязино и продолжило здесь работу на благо обороны страны и во славу «Истока».

Часть вторая. И об «Истоке»

«Исток» (НИИ-160 с заводом) к 1953 году становится крупнейшим предприятием электронной промышленности. Выпуск приемно-усилительных ламп заводом составил на конец 1952 года 4 миллиона 244 тысячи штук, генераторных ламп 914,2 тысячи штук, из них мощных генераторных ламп около 5 тыс. штук, 257,9 тысяч штук кристаллических детекторов, 46,7 тысяч штук электронно-лучевых трубок. В 1950 году начинает производство приборов СВЧ. К описываемому моменту выпуск магнетронов составил 3 тысячи штук, а клистронов (в основном отражательных) — 19,5 тысяч штук. И всё-таки основную долю продукции завода составляли, несмотря на постепенное сокращение их выпуска, приёмно-усилительные лампы. Даже в 1959 году их доля составила 94,3% от всего объёма товарного производства завода.

«Исток» — многопрофильное предприятие, и успехи по каждому из направлений его работ (на первый взгляд даже не профильному) можно назвать как значительные и даже выдающиеся. Достаточно сказать, что пятьдесят лет назад Сталинскую премию первыми в институте получили разработчики новых материалов. А самые престижные в стране Ленинские премии неоднократно присуждали истоковцам не только за приборы, но и за материалы, технологические процессы и оборудование.

Но главной задачей «Истока» с момента его возникновения было комплектование практически всех видов радиоэлектронного вооружения. Поэтому важнейшими в 1953 году направлениями работ и их руководителями были:

• Магнетроны импульсные и модуляторные лампы — Федосеев А. П.
• Магнетроны непрерывной генерации — Роговин И. Е.
• Клистроны — Девятков Н. Д.
• Лампы с бегущей волной — Афанасьев В. А.
• Приёмно-усилительные лампы — Черепнин Н. В.
• Резонансные разрядники — Таранов Ю. С.
• Газоразрядные приборы — Клярфельд Б. Н.
• Электронно-лучевые трубки (приемные, передающие и трубки памяти) — Петренко З. Г.
• Счётно-решающие трубки — Астрин В. А.
• Масс-спектрометры — Шахов К. П.

Практически каждое из имён, представленных выше руководителей направлений, будет «вписано золотыми буквами» в историю отечественной электроники, и, прежде всего, за их личный вклад в науку и технику. Но даже и этим не исчерпываются их заслуги. Благодаря им был создан коллектив того самого «Истока», который мы сегодня называем «признанным во всём мире научно-промышленным центром электроники России».

Прошло 50 лет и многое из былой повседневности стало достоянием истории. Не от того ли я с таким интересом всматриваюсь сегодня в приказ с перечнем разработок. Тогда (на 25 марта 1953 года) по тематическому плану трудились коллективы 110, 120, 130, 140, 150, 160, 170, 180, 200, 210, 220 и 230 отделов. Десятки тем, десятки знакомых фамилий. В перечне фамилии «отцов-основателей «Истока»: Лукошкова В. С., Федосеева А. П., Девяткова Н. Д., Коваленко В. Ф., Красилова А. В., Метлина Г. А., Каракау Е. А., Царёва Б. М., Шахова К. П., Струтинского Н. И. стоят рядом с фамилиями послевоенных выпускников вузов: Астафьева А. Я., Петрова Д. М., Зиангирова Т. В., Голанта М. Б., Гельвича Э. А., Шеногина А. А., Гуртового В. И., Реброва С. И. и многих других. И я бы не стал с позиции сегодняшнего дня делить истоковцев и строить предположения, кто из них принес большую славу «Истоку»: «отцы-основатели» или воспитанное ими второе поколение.

Более того, очень трудно объективно выделить те направления работ, которые следовало бы отнести к прорывным. Такой выбор всегда субъективен. Конечно, были несомненные успехи в разработках импульсных магнетронов под руководством А. П. Федосеева, в создании серии приёмных и передающих электронно-лучевых трубок под руководством З. Г. Петренко, работы по полупроводникам А. В. Красилова, разработка алюмооксидной керамики и методов её металлизации молодыми инженерами Батыгиным В. Н. и Ивановым В. П., разработки электроискрового оборудования и т. п.

Но всё-таки, что называется «на слуху», в начале 50-х годов были три работы. Это — приемно-усилительные лампы серии «Анод» под руководством Н. В. Черепнина, первая отечественная лампа бегущей волны под руководством В. А. Афанасьева и сверхмощный клистрон под руководством С. А. Зусмановского.

О работах Н. В. Черепнина, в том числе о разработке серии «Анод» городская печать писала и много, и подробно. Так что, что-либо добавить к написанному не берусь. О разработке ЛБВ почти ничего не писалось, а о создании сверхмощного клистрона не сообщалось и вовсе ничего, хотя и сама работа и, особенно, условия её постановки заслуживают самого пристального внимания. Исторически первой была проблема ЛБВ.

В 1947—48 годах за рубежом и у нас появились публикации на тему ЛБВ. Статей по теории было много: американец Пирс, немцы Клеен и Пёшль, наши Лошаков Л. Н. и Гвоздовер С. Д. и многие другие. Но, как вспоминали разработчики той поры, первые годы все равно ушли на моделирование узлов, на самостоятельные теоретические исследования и т. п. Одним словом, на выяснение возможности создания входного усилителя и выработку принципов конструирования таких приборов, которые, конечно, ни в каких иностранных журналах вычитать было нельзя, ибо многое тогда было неясно и самим авторам статей.

Работы по осмыслению усилителя нового типа и созданию конструкции маломощной ЛБВ проводили с 1947 года в НИИ-108 и в НИИ-5 Академии Артиллерийских наук. Там фронтовик, еще довоенный выпускник Ленинградской академии связи Владимир Александрович Афанасьев организовал лабораторию.

В 1949 году специалисты НИИ-5 получили первые обнадеживающие результаты, а в феврале 1951 года на «Исток» (тогда в НИИ-160) переезжает лаборатория Афанасьева В. А. почти всем составом. Приехали инженеры, слесарь механосборочных работ Юсов М. М., монтажница высокой квалификации Юсова А. Ф., токарь, как тогда говорили, скоростник, Смирнов А. П., откачница Судакова В. Н. и другие. На «Истоке» была поставлена разработка первого отечественного промышленного образца. Ее возглавил В. А. Афанасьев, который после переезда стал начальником отдела 170. В том же 1951 году разработанный прибор был принят госкомиссией, а с 1952 года начато промышленное производство первой отечественной ЛБВ. Осваивали УВ-1 в цехе 36, старшим технологом которого была Ноздрина К. Г., а ведущим технологом изделия Эфрос В. Я.

УВ-1 по основному параметру — коэффициенту шума не имела себе равных за рубежом. Только в 1953 году появились сообщения о создании в США ЛБВ с параметрами, реализованными на ЛБВ УВ-1, выпускаемой уже серийно.

Впервые усилитель УВ-1 был применен в приемных каналах радиолокационного комплекса Б-200, что и позволило существенно улучшить характеристики комплекса: повысилась дальность действия. При этом резко возросла устойчивость приемного канала, ибо, как выяснилось, ЛБВ предохраняло кристаллический смеситель от высокочастотных перегрузок.

За несколько лет, начиная с 1952 года, УВ-1 вошла практически во все вновь разрабатываемые и модернизируемые локационные станции. К 1965 году этот прибор используется уже в 11 радиолокационных станциях, а выпуск его составляет 11,5 тысяч штук в год.

Учитывая высокий научно-технический уровень, достигнутый в разработке отечественной ЛБВ, и ее широкое и эффективное использование в радиолокационном вооружении, министерство радиотехнической промышленности представило работу на соискание Сталинской премии 1954 года. Но в 1954 году временно было прекращено присуждение Сталинских премий за выдающиеся достижения.

Физические и конструктивные принципы, выработанные при создании УВ-1, послужили основой для разработки ряда промышленных образцов малошумящих усилителей в диапазоне длин волн от 3 до 37 см для обеспечения потребностей радиолокационной техники. Но это было позже: «золотой век ЛБВ» тогда ещё только-только обозначился.

Одна из особенностей СВЧ-приборов — способность концентрировать энергию в объёмах с проводящими стенками и создавать за счёт этого большое электрическое поле. А такое поле крайне необходимо для создания современных ускорителей заряженных частиц (У. З. Ч.). «У. З. Ч. — один из основных инструментов современной физики. Ускорители являются источниками как пучков первичных ускоренных заряженных частиц, так и пучков вторичных частиц (мезонов, нейтронов, фотонов и др.), получаемых при взаимодействии первичных ускоренных частиц с веществом. Пучки частиц больших энергий используются для изучения природы и свойств элементарных частиц в ядерной физике, в физике твёрдого тела. Всё большее применение они находят и при исследованиях в др. областях: в химии, биофизике, геофизике», — сказано в энциклопедии.

И когда, в начале 50-х, в стране была поставлена задача создать мощный линейный ускоритель заряженных частиц, вспомнили об «Истоке», ибо только он был способен разработать приборы СВЧ необходимой мощности. И, как тогда было принято, во исполнение задуманного стали готовить постановление Совета Министров Союза ССР.

Но даже по тем временам подготовка такого постановления требовала времени, а потому уже на этапе подготовки 2 апреля 1954 года выходит приказ Министра Радиотехнической промышленности. О его содержании автору этих строк стало известно из приказа директора предприятия М. М. Федорова от 16 апреля 1954 года.

Этим приказом и. о. главного инженера института Девяткову Н. Д. и начальнику отдела № 150 Роговину И. Е. вменялось в обязанность немедленно приступить к разработке сверхмощного клистрона с тем, чтобы обеспечить изготовление и опробование макета клистрона в IV квартале 1954 года. Доводилось до сведения, что приказом Министра тов. Зусмановский С. А. переведён в НИИ-160 для выполнения работ по сверхмощным клистронам с сохранением получаемого персонального оклада (так для него закончилась саратовская «командировка»). И далее в приказе перечисляются некоторые любопытные детали, но представляющие интерес скорее для историка, чем для массового читателя.

Не удержусь, пожалуй, только от оповещения об одной детали: этим приказом намечена тематическая переориентация ОКБ-160 — прекращение работ по масс-спектрометрам. Вскоре (в 1955 году) на базе ОКБ-160 будет создан отдел № 160 в составе лабораторий Федосеева А. П., Афанасьева В. А. и Роговина И. Е. (Автору этих строк предстоит и начать, и завершить в нем свою трудовую деятельность, но, во-первых, это будет позже, а во-вторых, это, всё же частности.)

30 июня 1954 года выходит постановление Совета Министров Союза ССР, 5 июля приказ Министра Радиотехнической промышленности в обеспечение его выполнения, а 15 июля приказ директора НИИ с целью безусловного исполнения решения вышестоящих инстанций и как дополнение к приказу от 16 апреля. В приказе о двадцати параграфах расписано многое: от постановки новых работ и приобретения нового оборудования и материалов до, казалось бы, обыденного. «Для обеспечения выполнения задания Совмин СССР увеличил план по численности на 300 человек и фонд зарплаты на 4,6 миллиона рублей». Кроме того, было предоставлено право израсходовать 600 тысяч рублей на приобретение инвентаря и мебели для макетных мастерских НИИ.

И всё-таки самым неожиданным по нынешним временам был § 16: «Моему заместителю по капитальному строительству т. Пушкину А. И. принять к сведенью и исполнению, что Совет Министров СССР обязал Мосгорисполком (тов. Яснова) разработать до 1 апреля 1955 года проектно-сметную документацию на строительство участка газопровода от места подключения к северному газовому вводу до НИИ-160 и газопроводящих сетей по объектам института и города Фрязино. Тов. Пушкину А. И. принять участие в выполнении данной работы и взять под контроль её выполнение».

Прокладку газопровода, судя по сообщению газет, завершили в 1957 году. Правда, в городе долго стояли открытыми выкопанные траншеи, и в одну из них, судя по тем же сообщениям газет, попала лошадь. И всё-таки главное было сделано — в город пришёл газ.

Сверхмощные клистроны, а их была целая серия, под руководством С. А. Зусмановского, конечно, были разработаны и поставлены для комплектации крупнейшего в мире линейного ускорителя. Он будет запущен в 1964 году в Харькове. Аналогичный по параметрам ускоритель в Станфорде (США) запустят двумя годами позже, в 1966 году.

Часть третья. Ну, а город?

Город строился и жил. «В послевоенный период (1946—1955 год) во Фрязино проложено 12000 п/м асфальтированных дорог, 7800 п/м тротуаров, 3100 п/м канализационных сетей, 8600 п/м водопроводных линий, посажено 7436 деревьев, 37936 кустарников. Все главные улицы освещены.» — писала местная газета.

Но не только работой, её тревогами и заботами жил в ту пору город: были в нем и клуб, и библиотека, и детская музыкальная школа. И, само собою, работали общеобразовательные школы и детские учреждения. Был спортивный зал и, хоть плохенький, но стадион. Летом работал пионерский лагерь. На предприятии работали аспирантура и электровакуумный техникум, а в городе — ремесленное училище.

Основанная в 1936 г. библиотека стала хранилищем не только книг, но и человеческих судеб. Первоначально размещавшаяся в бараке, который стоял на улице ныне действующей железнодорожной станции «Фрязино-Пассажирская», библиотека насчитывала несколько сот книг и, ее первым библиотекарем был, позднее детский писатель, автор книг «Огни на реке», «Сирота», «Беглец» и др., Николай Иванович Дубов. При встрече он очень скупо описал свою работу в библиотеке, заметив, что с ростом книжного фонда, у него появились добровольные помощницы из завкома, одной из которых была табельщица Серафима Васильевна Якунина. Она не имела специального образования, но обладала удивительным чутьем библиотекаря, так как книги, которые она покупала в Москве, и, буквально, на своем горбу привозила во Фрязино (электрички не было), она знала как своих детей и, благодаря С. В. Якуниной и средствам, всегда выделяемых завкомом, к началу Великой Отечественной войны удалось собрать приличный книжный фонд, несколько тысяч книг. В годы Великой Отечественной войны книжный фонд библиотеки был эвакуирован, вместе с предприятием, в г. Ташкент. Обратно книги не были возвращены.

Все началось сначала. После смены многочисленных «мест жительства», старого здания заводоуправления и однокомнатной квартиры по ул. Московская, библиотека получила полуподвальное помещение по ул. Институтская-12. Заведующей библиотекой была Вера Николаевна Базилевич, опытный, строгий библиотекарь. Но книги, по-прежнему, теперь уже из коллектора массовых библиотек Москвы (Сретенка-8) и от букинистов, с радостью продававших редчайшие дореволюционные издания (Сытина, Вольфа, Маркса, «Academia» и др.), возила С. В. Якунина. Завком щедро выделял деньги на приобретение книг. К началу 50-х гг. заведовать библиотекой стала С. В. Якунина.

А вот сохранившийся первый послевоенный статистический отчет за 1946 г.:

Но уже через два-три года начался резкий рост числа читателей, книжного фонда. И неудивительно — Фрязино город науки. Тяга к книге велика. Увеличивается и штат библиотечных работников. Уже к началу 1956 г. читателей обслуживают 6 библиотекарей. В 1958 г. огромное событие для городской библиотеки — открылось детское отделение книг. Его возглавила Анна Петровна Колодина. В статистическом отчете за год работы детского отделения на 1 января 1954 г. было:

• 1083 читателей детей;
• 5334 книжный фонд;
• 35082 книговыдача — это каждый ребенок прочитал за год более 32 книг.

Самым общедоступным объектом культуры в послевоенном Фрязине был клуб профкома предприятия п. я. 17 (так в ту пору называли «Исток»). Он располагался на месте теперешней лестницы, ведущей от вокзала к горсовету. Площадь по соседству с ним занимали бараки лагеря для военнопленных немцев (потом, в конце сороковых — в начале пятидесятых годов в них был лагерь для заключенных).

Следует сказать сразу же, что экстерьер клуба не отличался от архитектурного решения соседних бараков, но это не мешало ему быть подлинным очагом культуры. В зале клуба показывали кино, на сцене выступали московские артисты. И не какие-нибудь заезжие гастролёры, фрязинцы могли видеть концерты А. Н. Вертинского, К. И. Шульженко, Л. А. Руслановой и многих других великих той эпохи.

В дни выборов в клубе проходило не только голосование, но и концерты местной художественной самодеятельности. Среди театральных коллективов местной художественной самодеятельности первым был детский. Он зародился в пионерском лагере. Там во время летнего отдыха ребята с удовольствием играли в артистов. Театральный, или как тогда говорили, драматический кружок в пионерском лагере работал каждый год и многие юные артисты встречались друг с другом ежегодно.

Когда они подросли (вышли из пионерского возраста), с удовольствием продолжили занятия в кружке при клубе завкома.

Инициатором такого кружка для детей был комитет профсоюза и, прежде всего, его председатель П. В. Нуждин. Именно он пригласил руководителя кружка В. Н. Федцеву, актрису одного из московских театров, хорошо известную и ему, и ребятам по многолетней работе в пионерском лагере.

Многие наши земляки и по сию пору помнят первый спектакль детского театрального коллектива на сцене клуба по пьесе В. Розова «Её друзья». На фотографии показана финальная сцена из спектакля. (Декабрь 1951 года, руководитель коллектива В. Н. Федцова.)

Фрязинцы могут узнать на этой фотографии Олега Романова и Григория Фельдблюма, в будущем участников знаменитой фрязинской команды КВН шестидесятых годов, Э. Анурову, В. Груздьева, Л. Кириллову, А. Пушкину, Л. Аханову, В. Гаврилову, В. Боброву и Г. Паскина.

Новая и очень значимая страница в культурной жизни города открывается со сдачей в эксплуатацию в начале 50-х годов клуба завкома «Истока» (позже он получит название клуб «Факел»). Его современный экстерьер показан на фотографии. Подстать ему были интерьер: зрительный зал с уникальной акустикой, уютный зеркальный зал, фойе и лестницы — все создавало неповторимую атмосферу праздника и хорошего настроения.

Зрительный зал клуба не предназначался для кинопроката. Кинофильмы демонстрировали в старом клубе, а позже в специально построенном кинотеатре «Спутник». Это обстоятельство не только давало великолепную площадку для гастролей московских артистов, но и создавало благоприятные условия для проведения встреч, вечеров, для выступления художественной самодеятельности.

Это в те годы в клубе начали устраивать смотры-конкурсы художественной самодеятельности между коллективами подразделений «Истока». Это тогда в самодеятельность пришли З. П. Зусмановская, сестра народного артиста СССР П. П. Кадочникова; Ф. Д. Ваншенкина, мать известного поэта Константина Ваншенкина; сотрудники «Истока»: Мариам Пипко, Елена Жмудь, Аркадий Митрофанов, Владлен Груздев, Валентина Повелихина.

Фрязинская детская музыкальная школа стала реальностью благодаря Жиркевич Тамаре Александровне и Забродиной Софье Софроновне. Именно эти два человека решили организовать в поселке Фрязино два музыкальных кружка — фортепианный и вокальный. Инструментов (фортепиано) на весь поселок было три. Один в киноклубе, второй у Т. А. Жиркевич и третий у жителя поселка Царёва.

Занятия кружков проходили на дому у Т. А. Жиркевич и чуть позднее у большого энтузиаста музыки В. С. Лукошкова, который предоставил для кружков комнату в своей квартире, в которую был поставлен рояль С. С. Забродиной, привезенный из Москвы в плохом состоянии, но отремонтированный самим В. С. Лукошковым.

Весной 1946 года фортепианный и вокальный кружки дали в клубе отчётный концерт. Концерт прошел очень удачно. После отчетного концерта в завком НИИ-160 поступило много заявлений от желающих учиться музыке. Председателем завкома была тогда А. В. Кудрявцева, она горячо поддержала идею музыкального образования во Фрязино.

Эти события и послужили основой для открытия 1 сентября 1946 года музыкальной школы в рабочем поселке Фрязино. Было решено, что музыкальная школа будет располагаться в 4-х этажном здании школы № 1 и опираться на ее хозяйственную базу, поэтому первым директором музыкальной школы автоматически стал директор школы № 1 М. Ф. Федоров, а завучем была назначена С. С. Забродина. Школа начала работу двумя классами фортепиано Жиркевич Т. А. и Сорокиной О. Г., классом виолончели Кравченко Я. Н. Хоровой класс и преподавание сольфеджио взял на себя Б. И. Лебедев. Желающих обучаться игре на различных музыкальных инструментах становилось все больше, и здесь решающая роль в подборе кадров и организации учебного процесса была за С. С. Забродиной, которая через несколько лет стала директором музыкальной школы.

Уже в 1948 году первые ученики Фрязинской детской музыкальной школы приняли участие в областном конкурсе детских музыкальных школ. При детской музыкальной школе функционировало также подразделение, в котором помимо детей могли получать музыкальное образование и люди более старшего возраста. Первое наименование такого подразделения было КОМО (курсы общего музыкального образования), затем ВМШ (вечерняя музыкальная школа), и, наконец, последнее наименование — ШОМО (школа общего музыкального образования).

Конец 40-х и 50-е годы — это время формирования первого поколения преподавателей. Они трудились с огромной энергией и энтузиазмом и сделали ДМШ нашего города одной из ведущих школ области. Они воспитали прекрасных музыкантов-профессионалов, которые трудятся на музыкальном поприще во многих городах России. Они подготовили себе достойную замену. Сегодня половина преподавателей Фрязинской ДМШ — воспитанники этой школы.

В заключение автору хотелось бы поблагодарить Попова Рудольфа Михайловича, и не только за то, что он ознакомил меня с цитируемыми выше приказами, но и за то, что он сохранил их от уничтожения. Благодарен я и Попову Александру, автору сайта «Фрязино.Инфо» во фрязинской сети «Fryazino.Net». Благодарен за некоторые фотографии, которые я позаимствовал для статьи, а, в особенности, за сам сайт, за интерес молодёжи к своему городу.